Мосул: клубок противоречий сражающихся сторон
- 8 лет назад
Мосул, второй по величине город Ирака с многонациональным и многоконфессиональным населением, попал под контроль ИГИЛ в июне 2014 г.
Стратегическое значение города, кроме его размера, объясняется тем, что он лежит в центре богатой нефтью провинции и тем, что это крупнейший город Ирака с преимущественно суннитским населением. Именно здесь Абу Бакр аль-Багдади решил провозгласить себя халифом, а подконтрольную его группировке территорию «исламским государством». По всем этим причинам потеря Мосула была бы для ИГИЛ слишком серьезным ударом по престижу. Поэтому сдавать город без боя группировка не собирается.
В Мосуле пересекается большое количество национальных интересов. Сразу несколько игроков – таких как иракское правительство, проиранские шиитские и протурецкие суннитские формирования, курды и проамериканская коалиция – преследуют тут свои цели, противоречащие целям ситуативных союзников. Поэтому даже после разгрома ИГИЛ будущее этого города не обещает быть простым.
Диспозиция сторон конфликта на данный момент следующая. Город Мосул в руках ИГИЛ. Вокруг него сжимают тиски с востока курдская пешмерга, а с юга иракская армия и шиитское ополчение, поддерживаемое Ираном. В штурме города расчитывают принять участие и турки с лояльными им формированиями суннитов. Кроме того к штурму готовятся 5000 американских и 500 французских спецназовцев.В общей сложности игиловскому гарнизону Мосула, который насчитывает около 4500 штыков, противостоит 50-тысячная армия.
Правительство Ирака пытается убедить проживающих в Мосуле суннитов, что восстановление правительственного контроля над городом не представляет для них угрозу.
Хайдер аль-Абади, премьер-министр Ирака: «С божьей помощью все мы объединимся в провинции Мосула для того, чтобы отпраздновать освобождение и свободу. Провинция станет общим домом для представителей всех сект и религий».
Шиитские формирования получили приказ не входить в город, чтобы избежать столкновений на религиозной почве. Но сможет ли иракское правительство интегрировать суннитское население, которое считает себя в настоящее время дискриминируемым иракским государством сообществом?
Иракские курды рассчитывают расширить территорию своей автономии за счёт некоторых богатых нефтью частей провинции Мосула.
Президент Эрдоган, в свою очередь, не хочет допустить дальнейшее расширение Курдистана (и баз боевиков РПК) в сторону Турции. Не будем забывать также, что потеря Мосула в 1918 г. до сих пор является для турецких националистов (включая Эрдогана) воспоминанием, уязвляющим их национальную гордость.
Реджеп Тайип Эрдоган, президент Турции: «Мы должны быть везде, где есть необходимость защищать нашу свободу и будущее. В настоящее время такое место это Мосул, поэтому мы будем в Мосуле».
Таков клубок противоречий, сложившийся вокруг Мосула, над которым, кроме того, нависает угроза гуманитарной катастрофы.
Стратегическое значение города, кроме его размера, объясняется тем, что он лежит в центре богатой нефтью провинции и тем, что это крупнейший город Ирака с преимущественно суннитским населением. Именно здесь Абу Бакр аль-Багдади решил провозгласить себя халифом, а подконтрольную его группировке территорию «исламским государством». По всем этим причинам потеря Мосула была бы для ИГИЛ слишком серьезным ударом по престижу. Поэтому сдавать город без боя группировка не собирается.
В Мосуле пересекается большое количество национальных интересов. Сразу несколько игроков – таких как иракское правительство, проиранские шиитские и протурецкие суннитские формирования, курды и проамериканская коалиция – преследуют тут свои цели, противоречащие целям ситуативных союзников. Поэтому даже после разгрома ИГИЛ будущее этого города не обещает быть простым.
Диспозиция сторон конфликта на данный момент следующая. Город Мосул в руках ИГИЛ. Вокруг него сжимают тиски с востока курдская пешмерга, а с юга иракская армия и шиитское ополчение, поддерживаемое Ираном. В штурме города расчитывают принять участие и турки с лояльными им формированиями суннитов. Кроме того к штурму готовятся 5000 американских и 500 французских спецназовцев.В общей сложности игиловскому гарнизону Мосула, который насчитывает около 4500 штыков, противостоит 50-тысячная армия.
Правительство Ирака пытается убедить проживающих в Мосуле суннитов, что восстановление правительственного контроля над городом не представляет для них угрозу.
Хайдер аль-Абади, премьер-министр Ирака: «С божьей помощью все мы объединимся в провинции Мосула для того, чтобы отпраздновать освобождение и свободу. Провинция станет общим домом для представителей всех сект и религий».
Шиитские формирования получили приказ не входить в город, чтобы избежать столкновений на религиозной почве. Но сможет ли иракское правительство интегрировать суннитское население, которое считает себя в настоящее время дискриминируемым иракским государством сообществом?
Иракские курды рассчитывают расширить территорию своей автономии за счёт некоторых богатых нефтью частей провинции Мосула.
Президент Эрдоган, в свою очередь, не хочет допустить дальнейшее расширение Курдистана (и баз боевиков РПК) в сторону Турции. Не будем забывать также, что потеря Мосула в 1918 г. до сих пор является для турецких националистов (включая Эрдогана) воспоминанием, уязвляющим их национальную гордость.
Реджеп Тайип Эрдоган, президент Турции: «Мы должны быть везде, где есть необходимость защищать нашу свободу и будущее. В настоящее время такое место это Мосул, поэтому мы будем в Мосуле».
Таков клубок противоречий, сложившийся вокруг Мосула, над которым, кроме того, нависает угроза гуманитарной катастрофы.